Твердая решимость. Французский урбанист Николя Бушо — об изменениях Москвы, сходстве с Парижем и климатической стратегии

В 2021 году на первый план для всего человечества вышла проблема пандемии COVID-19. Однако не потеряли своей актуальности и вопросы экологии. Эксперты убеждены: даже в такой сложный период нужно думать о трансформации городов, не только направленной на создание комфортной среды для жизни, но и снижающей влияние на климат.

Николя Бушо, урбанист, исследователь и президент альянса по развитию метрополий «Большой Париж», принял участие в Московском урбанистическом форуме, который проходил в «Зарядье» 1–4 июля. В интервью mos.ru он рассказал, чем Москва похожа на французскую столицу, как на развитие города могут влиять его жители и почему вскоре каждому придется решать проблемы, вызванные глобальным потеплением.

— Вы уже несколько раз бывали в России. На ваш взгляд, каким опытом по защите окружающей среды и улучшению экологической ситуации может поделиться Москва?

— Москва не только изменила подход к утилизации отходов и очистке сточных вод, но и полностью перестроила и реорганизовала общественные пространства, обратила внимание на озеленение города. Здесь я вижу сходство с османизацией Парижа в XIX веке [реорганизация городской структуры, которой руководил Эжен Осман. — Прим. ред.] только с масштабом XXI. Это просто невероятно.

Помню, как 10 лет назад люди жаловались на плохую организацию вывоза мусора. Ситуация, несомненно, изменилась. То же относится и к общественному транспорту. Чем лучше развита инфраструктура городского транспорта, тем меньше везде машин, меньше общественных зон занято парковками. За этим, разумеется, стоит твердая приверженность концепции зеленой и голубой инфраструктуры. Также важно, что здесь трансформируют и основополагающую инфраструктуру, например ту же канализацию. Если город красив только в центре, а вся грязь сливается в пригороде, ничего хорошего из этого не выйдет.

Я работал с муниципальными властями нескольких городов, в том числе на международном уровне с Urban20 (группой городов G20). И российская столица всегда отличалась твердой решимостью развиваться. Интересно, что Москва находится как бы на стыке развитого мира и развитых городов с городами развивающихся стран (например Стамбулом). Опыт Москвы можно применять даже в тех городах, которые только начинают преобразования и внедрение новых услуг в сложных условиях.

— Можно ли сравнить опыт Москвы с «Большим Парижем»?

— В Париже у нас была немного схожая с Москвой ситуация 10–15 лет назад. Тогда также было понимание, что необходимо изменить городскую систему в соответствии с условиями конкуренции и привлекательности XXI века и пересмотреть наследие прошлых десятилетий — систему общественного транспорта.

В Париже одним из основных факторов трансформации также была окружающая среда. Многие изменения были связаны с необходимостью перехода к городским системам с низким уровнем выбросов углекислого газа. Спустя 10 лет кое-что было успешно реализовано. Например, созданы крупные исследовательские кластеры, построено метро и создана кольцевая система общественного транспорта. Однако новая система метро институционально остается крайне сложной.

Еще у нас есть ряд организаций, например, занимающихся обращением с отходами, которые сейчас сотрудничают с Москвой и с Россией. Большие средства вкладываются и в модернизацию инфраструктуры водоснабжения. Однако здесь система немного другая, при этом проблемы очень похожи. Всегда очень интересно, как происходит передача знаний и опыта, особенно между Москвой и Парижем.

— Насколько современные города готовы к созданию климатической стратегии (по снижению выбросов парниковых газов), в частности Москва? 

— Москва продемонстрировала реальную способность трансформироваться, причем масштабно и не только в самом центре города. Это говорит о том, что российская столица может измениться и в ближайшее десятилетие. Ведь никто по-настоящему не готов столкнуться с серьезными изменениями климата, которые мы уже наблюдаем.

В последующем десятилетии города должны быть еще более устойчивы к чрезвычайным климатическим воздействиям, искать способы снизить выбросы углекислого и парникового газов (если глобальное потепление продолжится теми же темпами), а также ограничивать влияние строительной отрасли или цифровой сферы.

Это не новые проблемы, изменилась только интенсивность потрясений и масштаб необходимых трансформаций. Сотрудничество между городами и внутри городов может помочь найти новые решения. Их могут предложить эксперты, исследователи, ученые, руководители государств и городов и даже сами жители.

— Как можно вовлекать бизнес и горожан в создание климатической стратегии?

— Если вы не вовлекаете граждан или бизнес, вы получите формальную стратегию сохранения климата, которая не будет реализована. А вот как это сделать — уже другой вопрос. Возможно ли это в мегаполисе с населением 30–50 миллионов человек? Это серьезный вызов, но у нас есть уникальный пример Токио, которому это каким-то образом удается.

Есть много способов участия людей в определении будущего, в том числе и такие площадки, как Московский урбанистический форум.

Например, в Париже 10 лет назад мы никак не могли прийти к согласию, какую систему метро использовать — изначальную или упрощенную. В конце концов все сели за один стол, государственные и множество частных компаний, и решили организовать публичные дебаты, широкие консультации с привлечением общественности под контролем национальных властей. Это длилось три месяца.

Было много встреч, десятки тысяч граждан присутствовали на общественных слушаниях. И наконец мы пришли к консенсусу. Он оказался настолько устойчивым, что пережил все, что происходило за последние 10 лет: смены правительства на национальном, местном и муниципальном уровнях, пандемию, террористические акты и чемпионат по футболу 2021 года. Сейчас инвестиции уже поступили и ведется строительство. Это огромный проект почти на 40 миллиардов евро.

— Не ушли ли вопросы климата на второй план из-за пандемии? 

— Нет, к сожалению, пандемия коронавируса стала еще одной проблемой, которую нам нужно решить. Может начаться и другая пандемия, а проблемы глобального потепления понемногу заметны везде уже сейчас. Я считаю, что в ближайшие недели, месяцы и годы от каждого потребуется много энергии, чтобы решать их лично и коллективно. Единственное, что могут официальные органы, — это поддержать энергию людей.