Создаем цифровой двойник здания: как реставрируют исторический жилой фонд столицы

Дом 21 в Большом Дровяном переулке — типичный пример московского модерна XIX века, к которому приложил руку известный архитектор Петр Дриттенпрейс. У трехэтажного здания классическое для этого стиля оформление, но довольно яркая судьба.

В отличие от многих отреставрированных домов того периода этот не доходный, а усадебный, он строился не для сдачи в аренду, а для одной из старых купеческих семей Москвы. Сначала здание принадлежало купчихе Ольге Кирьяковой, а потом перешло к купцу Павлу Крашенинникову — именно он распорядился надстроить в доме третий этаж и переделать фасад.

Сегодня городская усадьба имеет статус выявленного объекта культурного наследия. Как проходит капитальный ремонт и реставрация здания, в котором продолжают жить люди, — в нашем материале.

Возвращение дореволюционных интерьеров

После революции здание в Большом Дровяном переулке национализировали и, по словам очевидцев, тут открыли… роддом. В какой-то момент тот «распался» на коммунальные квартиры, и с тех пор бывшая усадьба стала жилым домом.

Здание включено в программу капитального ремонта. Большая часть работ уже завершена, на подходе финальная стадия — окончание реставрации, рассказал начальник управления по работе с объектами культурного наследия службы строительного контроля Фонда капитального ремонта Сергей Краснов.

Внутри купеческой усадьбы, напротив, вовсю идут работы — специалисты спасают дореволюционный интерьер. До наших дней дошли оригинальные оконные рамы, лестницы, перила. Также очищена от многолетних слоев краски лепнина, украшающая стены подъезда. Настоящей удачей стало то, что в хорошем состоянии сохранилась узорчатая деревянная фрамуга над входной дверью. Кстати, эту дверь тоже сделают по лекалам оригинальной.

Отдельная гордость жильцов — общедомовой деревянный шкаф-холодильник под подоконником, который тоже сохранился с дореволюционных времен. Впрочем, над артефактом позапрошлого века в отремонтированном подъезде уже сияют новые светодиодные и энергоэффективные светильники — все по лучшим стандартам капремонта.

Как подчеркнул Сергей Краснов, большинство работ ведется за счет бюджета Москвы, а не за счет собственников — они платят такой же взнос за капитальный ремонт, как и жильцы остальных многоквартирных домов.

Таинство реставрации

Без внимания специалистов не остается даже самый маленький элемент интерьера. Главная задача — восстановить все по максимуму. Так, на месте богатой лепнины еще недавно можно было увидеть только бесформенную массу краски. Рабочие, как настоящие хирурги, занимаются протезированием — только не суставов, а перил. Если где-то сбит кусок — вклеивают новый, изготовленный из того же материала.

Доломитовые ступени антикварной лестницы хорошо сохранились только в парадном подъезде, а в соседнем их будут восстанавливать специальным доломитовым составом. Практически та же судьба ждет и недостающие балясины — их отольют из чугуна по оригинальным лекалам.

Полный перечень работ вряд ли уместится на одной странице: он начинается со шпаклевки стен и заканчивается монтажом напольных плит. Начальник участка капитального ремонта Максим Емельянов отмечает, что в самом доме проходит только 30 процентов от общего объема работ — остальные 70 проводят в мастерских, где занимаются формами и лекалами. Например, для воссоздания оригинальных дверей в подъездах.

Конечно, доверить такую трудоемкую работу можно только профессионалам. Разрешение подрядная организация получает в Департаменте культурного наследия. Документ позволяет проводить работы в здании и подтверждает, что у специалистов есть нужная квалификация.

В среднем на участке работают около 15–16 человек и 10 из них — это реставраторы. Так как основной упор сделан на реставрационные работы, дом в Большом Дровяном переулке восстанавливают специалисты с большим стажем.

«У некоторых из наших ребят до 15 лет опыта в реставрации. Они занимались восстановлением памятников в Ярославской, Ростовской, Московской областях и, конечно, Москве. Не каждый специалист может заниматься реставрацией: для этого нужны опыт и понимание работы с определенными материалами. Лепной декор — это достаточно сложный вид работ, и я уже не говорю про балясины, двери, реставрацию столярных материалов — это очень щепетильный процесс», — подчеркивает Максим Емельянов.

По словам начальника участка, одной из главных сложностей при восстановлении дома стала замена инженерных систем. Дело в том, что зачастую старые дома из-за своего преклонного возраста оказываются неровными. Как следствие, там нет вертикалей в водопроводных коммуникациях, то есть трубы могут проходить наискось, а рабочим приходится делать дополнительные отверстия в перекрытиях.

Несмотря на масштаб ремонта и реставрации, подрядчикам удалось найти контакт с жильцами дома. По словам начальника участка, они видят результат и готовы подождать, чтобы дальше жить в красоте и комфорте. Работы в подъездах планируют завершить в апреле, а реставрацию фасадов закончить уже к июлю.

Цифровой двойник

Восстанавливать архитектуру прошлого специалистам помогают технологии будущего. Чтобы максимально точно реставрировать даже самые сложные объекты, применяют методы лазерного 3D-сканирования. При таком обследовании лучше проявляются все архитектурные утраты. На основе сохранившихся элементов декора создается виртуальный чертеж, по которому их можно будет воссоздать в любой момент: отпечатать лекало на 3D-принтере, сделать форму и отлить из гипса. Таким образом гарантируется и сохранность исторического фасада, ведь все работы проходят дистанционно.

«Специальное оборудование — лазерный 3D-сканер в виде комплекса на треноге — снимает точки с фасада, а потом по ним строит трехмерную модель, детальный чертеж, можно сказать, цифровой двойник здания. На основе этой модели ведется проектирование, в том числе проект по данному дому выполнен с помощью цифрового метода. Благодаря BIM-технологиям мы получаем точные чертежи, размеры, параметры, дефектную ведомость и смету. Плюс, программный комплекс позволяет определить конфликты при проектировании. Например, когда инженерные сети могут пересекаться или коммуникации проходят через декор. На обычных чертежах это можно сразу не заметить, а в цифре проблемные точки обозначаются автоматически. Если вдруг проектировщик ошибется, то архитектор его поправит», — добавляет Сергей Краснов.

Преимущество виртуального чертежа перед физическим еще и в том, что он не потеряется и не порвется. Все файлы хранятся в специальной базе, поэтому специалисты смогут изучить их и спустя десятилетия.