Смерть Тузенбаха, или Подлинная история Ольги, Ирины и Маши. Премьера в Театре на Бронной

12 мая

В Театре на Бронной представили новый спектакль Константина Богомолова «Смерть Тузенбаха, или Подлинная история Ольги, Ирины и Маши». Время действия — 1944 год. Ольга Прозорова-Фрост, эмигрировавшая после революции, и ее дочери Ирина и Маша живут в эстонском городке, который пришли освободить от нацистской оккупации советские солдаты. Основные события занимают всего три дня, но за это время раскроется немало секретов и тайн, а виновные в преступлениях получат по заслугам.

Возможно, в начале постановки получится даже посмеяться, но уже с середины ужас тех дней, о которых идет речь, ужас бесчеловечности и жестокости захватит зрителя полностью.

Когда идет война, мелочей не бывает, все имеет значение: либо сохраняет в человеке человека, либо превращает в чудовище. Константин Богомолов написал неожиданный текст — отчасти манифест, рассуждение о людях на войне. Возможно ли закрыть глаза и сделать вид, что ты не причастен к ее ужасам? Возможно ли сказать себе: «У меня не было выбора, я же просто старался выжить»? Возможно ли обидой на прошлое и тоской оправдать сочувствие врагам и помощь им?

Барон Тузенбах спрашивает: «Неужели только из-за значка СС вы меня арестовали? Я же ничего не делал». Но этот значок — не просто символ принадлежности к самому жуткому подразделению нацистской армии, это согласие с теми зверствами, которые оно творит. В жизни человека, тем более во время самой жестокой войны, нет ничего случайного, незначительного. Есть белое и есть черное, и различие очевидно.

Пресс-служба Театра на Малой Бронной

Хотелось быть больше, чем просто человеком

Барон Тузенбах, рассказывая сотворенную его предком легенду о том, что все мужчины в роду — вампиры, говорит: «Хотелось быть больше, чем просто человеком». И это ключевая фраза. И она звучит страшно на фоне войны и всех совершенных преступлений. Звучит нелепо и глупо от человека, который сразу сдался, принял возможность быть чудовищем, истязать и убивать; от человека, который сидел за одним столом вместе с офицерами СС, рассуждал о смерти и никчемности евреев, прекрасно понимая, что происходит.

Война все расставляет по местам и молниеносно отвечает на вопросы: а что значит быть человеком в чудовищных обстоятельствах, не убегать, не предавать, отказываться от того, от чего необходимо отказаться? И это самая главная мысль: обстоятельства не важны, всегда есть правда и высшая доброта. Нельзя делать вид, что это нормально — ездить на работу в концлагерь или помогать искать тех, кто прячется от фашистов. Война — это вопиюще ненормально!

Ум как поддержка фашистской доктрины

В спектакле все как будто умны и интеллигентны, говорят на нескольких языках, садятся за по всем правилам сервированный стол, переводят и сами пишут стихи, рассуждают об Аристотеле. Но этот ум лишь объясняет злодейства, помогает найти себе оправдание. Это страшный ум, лишенный милосердия и сострадания, ум трусов и приспособленцев, приводящий к преступному заблуждению. Именно такие умы, считают создатели спектакля, становились опорой фашизма. Подобные люди не менее страшны, чем те, кто своими руками убивал и мучил. И их преступление не менее страшное — и заслуживает возмездия.

Карл Фрост, именно такой ум, умирает в 1943 году во время оккупации городка нацистами, умирает, наблюдая за пытками. Это кажется даже нечестным — вроде бы наказание должно было прийти от советских войск, но жизнь сама останавливает поток псевдофилософии псевдоученого.

Суровая, но справедливая советская армия

«Я должен выжечь инфекцию. Навсегда. Полностью, абсолютно», — говорит советский контрразведчик майор Соленый. Он ступает тихо и спокойно, освобождая от фашистов город за городом, видит всех и все насквозь, не сомневается. Иногда он предлагает виновным выбрать наказание, давая возможность искупления хотя бы отчасти. Он устал, он хотел бы яростно мстить, круша все на своем пути, но сдерживает гнев. Соленый сохраняет в себе человека, способность быть справедливым.

Советские солдаты хранят в себе боль, верность своим возлюбленным, они не произносят лишнего, отложив свои жизни на потом — до того времени, когда небо станет светлым, а человеческая жизнь снова будет иметь ценность.

Майор Соленый даже говорит тише остальных персонажей спектакля. Он видит суть, в его устах — правда и справедливое возмездие. Он может говорить шепотом или даже молчать — дела будут громче любых фраз.

Милосердие майора Соленого и дальнейший путь

Константин Богомолов, будто оправдывая Ольгу, Ирину и Машу, бесконечно сравнивает их с чеховскими сестрами, которые, как и героини нового спектакля, постоянно произносили: «В Москву, в Москву!».

Майор Соленый словно очищает пространство вокруг этих женщин, стараясь все женское и материнское снова сделать чистым. Он говорит, что они, как три деревца, должны жить дальше, и в этом великое милосердие. Ольга и ее дочери тоже многое видели, были участницами дикого спектакля, но майор дает им второй шанс. Он внутренне оправдывает их — и сохраняет все возможные новые жизни, материнство и женское начало. Так он сохраняет будущее.

Портрет Гитлера, который чуть не забыла снять Ольга, нельзя просто сжечь — так он оставит после себя запах гари. Изображение Гитлера нужно стереть.

Константин Богомолов в самом начале дает ключ ко всему спектаклю: меняя портрет на стене, подстраиваясь под новые обстоятельства, улыбаясь и снова накрывая тот самый идеально сервированный стол, спрятаться не получится. Сожженные документы оставят след, заключенный узнает палача, настоящее имя всплывет — и злу некуда будет бежать в мире, где победило добро, которое еще долго будет карающим.

Спектакль Константина Богомолова к 80-летию Победы открывает непривычный ракурс на жизнь внутри войны. Но никаких вариантов трактовки режиссер не оставляет: белое — это белое, настоящий человек — это настоящий человек, ужасы войны ничем не оправдать, а добро и справедливость обязательно победят.