Рисунки для папы и фронтовые снимки. Семейные истории ко Дню защитника Отечества из московских музеев
Праздник 23 Февраля — еще один повод вспомнить о Великой Отечественной войне. Возможно, со словами «защитники Родины» в первую очередь ассоциируются солдаты Красной армии, но необходимую для приближения Победы работу делали и те, кто не участвовал в боях. И не менее важным было происходящее в тылу. Mos.ru вспоминает семейные истории, которые хранят московские музеи.
Выпускное платье. Музей обороны Москвы
В первом зале Государственного музея обороны Москвы находятся предметы, напрямую с войной не связанные: шкатулка для рукоделия, салфетка ручной вышивки и платье, которое сразу привлекает внимание посетителей. Все эти вещи принадлежали Наталье Ковшовой, девушке, которая героически погибла в бою в Новгородской области.
Еще до войны, учась в школе, Наталья Ковшова хотела служить в вооруженных силах, но тогда женщин брали в армию неохотно — было всего несколько должностей, которые могла занять женщина. Так что, окончив школу в 1940-м, Наталья пошла работать в трест организации авиационной промышленности «Оргавиапром» и стала готовиться к поступлению в Московский авиационный институт.
Почти сразу после начала войны, в октябре 1941 года, Наталью Ковшову и ее подругу Марию Поливанову записали в 3-ю Московскую коммунистическую стрелковую дивизию, они стали снайперами. Обе до конца войны не дожили — летом 1942 года немцы рассекретили их позицию и обстреляли. Обе девушки были ранены и, чтобы не попасть в плен, взорвали себя и ближайших врагов гранатами. До гибели каждая успела уничтожить более 200 немецких солдат.
Платье Натальи Ковшовой сшито вручную для выпускного вечера. В то время это была обычная практика, кроме того, у хрупкой девушки был очень маленький размер одежды — ширина платья в плечах составляет всего 38 сантиметров, его с трудом удалось надеть на стандартный манекен, чтобы представить в витрине.
В своем последнем письме маме, написанном за день до гибели, 13 августа 1942-го, Наталья рассказывала, как их подразделение совершило большой переход и пошло в наступление с другой армией в другом месте. Еще она радовалась, что у матери есть деньги, а ей, по ее словам, они понадобятся только после войны — «платьице хорошее купить». К сожалению, этой мечте не суждено было сбыться. Наталье Ковшовой и Марии Поливановой были посмертно присвоены звания героев Советского Союза.
После гибели Натальи ее мать Нина Араловец написала о дочери книгу «Наташа Ковшова. Записки матери Героя Советского Союза». В нее вошли воспоминания самой Нины Дмитриевны, рассказы и свидетельства фронтовых друзей. Мама Натальи работала над текстом до самой своей смерти, но окончить не успела. Ее последнюю волю исполнила писательница Надежда Чертова, которая обработала рукопись и подготовила ее к печати.
Рисунки для папы. Музей обороны Москвы
В том же зале, что и платье, буквально в витрине напротив, — рисунки Вали Красновского. Его семью война разлучила практически сразу — отец Василий Николаевич Красновский ушел в ополчение Москвы в июле 1941-го, а мать Евгения Дмитриевна с сыном Валерием отправились в эвакуацию в Марийскую АССР, где они жили неподалеку от Йошкар-Олы. Василий Николаевич находился у самой линии фронта, но время от времени имел возможность писать родным. А Валерий, которого папа по-домашнему называл Валей, хотел как можно подробнее рассказать о том, как живется им с мамой. Так в 1942–1943 годах получилась небольшая серия рисунков об эвакуационном быте.
Самые удачные версии (были, судя по всему, и эскизы, и черновики, и этюды) Валя отправлял вместе с письмами отцу, но некоторые рисунки остались у него. Сейчас они хранятся в Государственном музее обороны Москвы. Эти произведения имеют историческую, документальную и художественную ценность, демонстрируют не только высокий уровень графической техники Валерия Красновского, но и свидетельствуют о его наблюдательности и эмпатии.
Первый рисунок, завершенный, вероятно, в 1942 году, относится к событиям августа — сентября 1941-го. В это время Валя с мамой работали в колхозе — юноша боронил (в этом помогал молодой жеребец Венок), а Евгения Дмитриевна и его тетя Лиза мяли и дергали лен, вязали снопы. На рисунке Валерий изобразил себя и Венка за работой.
Второй рисунок иллюстрирует поездку из Ништанки в Казань. Дорога была долгой и трудной — сильный дождь с ветром, холод (Валя с тетей выехали в конце сентября), грязь. Ехать нужно было на лошадях около 80 километров, примерно 45 из них Валерий прошел пешком и совершенно обессилел. «Но всех мучений и ужасов, которые мы пережили за время этого переезда, описать невозможно», — пишет он в пояснении.
Встреча 1943 года в эвакуации — сюжет третьего рисунка Вали Красновского. Если не видеть пояснений, трудно догадаться, какой именно это день. По словам Валерия, праздник никак особенно не отмечали — они с мамой, выпив пустого кипятка, просто дождались, когда Новый год настанет, и легли спать. Но то, что Валя не заштриховал ночные окна черным, все-таки может говорить о том, что надежда на лучшее у него есть.
Четвертый сохранившийся рисунок — выполненный в 1943 году портрет мамы, Евгении Дмитриевны, сильно изменившейся с тех времен, когда была сделана довоенная фотография семьи Красновских. Будучи в эвакуации и уже вернувшись в Москву в 1943 году, ни она, ни Валя еще не знали, что Василий Николаевич умер от сыпного тифа в нацистском лагере для советских военнопленных недалеко от Минска 20 декабря 1941-го. Извещение об этом они получили только в 1945 году, но до этого продолжали надеяться на лучшее и писать мужу и отцу. Документ, свидетельствующий о гибели Василия Николаевича, тоже хранится в Музее обороны Москвы.
Валерий Красновский после войны окончил Московский полиграфический институт (ныне Московский государственный университет печати имени Ивана Федорова) и много лет посвятил книжной графике.
«Письмо папе». Истории пяти московских семей, разлученных войной
Два лица войны. Фотографии Ольги и Бориса Игнатович. Музей Москвы
В семье Игнатович почти все дети увлекались фотографией, но наиболее заметный вклад в это искусство внесли один из двух братьев Борис и старшая из четырех сестер Ольга.
Борис Игнатович был пионером отечественной авангардной фотографии 1920–1930-х, мастером документальной съемки, работал вместе с Александром Родченко. С самого начала Великой Отечественной войны он сопровождал боевые части в качестве фотокорреспондента газеты «Боевое знамя» 30-й армии на Калининском фронте, делал репортажи, фотографировал брянских партизан и маршалов Победы.
Ольга пришла в фотографию в конце 1920-х, под руководством брата работала в газете «Беднота». Позже стала членом фотосекции при Всероссийском объединении работников новых видов художественного труда «Октябрь», в нее также входили Борис, Аркадия и Елена Игнатович. С 1941 года Ольга находилась на фронтах Великой Отечественной войны, ездила в командировки в расположение разных фронтов Красной армии и в Москву, выполняла задания Совинформбюро. Фотограф снимала освобожденные концентрационные лагеря Майданек и Освенцим, встречу командующего войсками 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева и командующего войсками 12-й группы армий США генерала Омара Брэдли.
В Музее Москвы хранятся снимки обоих фотографов.
На фотографии Бориса Игнатовича 1942 года бойцы осматривают захваченное немецкое самоходное орудие. После успешного контрнаступления под Москвой зимой 1941–1942 годов использование трофейной тяжелой техники не было редкостью, но каждый подобный случай в воинском подразделении все равно оказывался доброй новостью, и ею спешили поделиться с приехавшим в часть фотокорреспондентом. В 1943-м появились специальные трофейные команды, в задачи которых входил сбор и отправка трофейного оружия в тыл на ремонт или переплавку.
А на фотографии Ольги Игнатович — концентрационный лагерь Освенцим в конце января 1945 года (день его освобождения — 27 января — установлен Организацией Объединенных Наций как Международный день памяти жертв холокоста). На этом кадре, запечатлевшем печально известную надпись на воротах — Arbeit macht frei («Труд освобождает»), видно, что, как и во время съемок фронтовых будней, фотограф старалась избежать постановочных сцен. Снимки впервые увидели свет 28 февраля 1945-го — они сопровождали статью Александра Шарова «Немецкая фабрика смерти — Освенцим». В июне 1945 года эта журналистская работа стала одним из оснований для награждения лейтенанта Ольги Игнатович боевым орденом Красной Звезды.
На онлайн-выставке можно увидеть более 70 фотографий Ольги и Бориса Игнатович из коллекции Музея Москвы: фронтовую жизнь и партизанские походы, освобождение оккупированных территорий и немецких концентрационных лагерей, парадные портреты советских военачальников и непарадные снимки тружеников фронта и тыла.
Женщины и война. Самодельная азбука и рубашка для мальчика. Музей Москвы
На выставке «Женщины в войне», которая прошла в Музее Москвы в 2021 году, можно было познакомиться с воспоминаниями, фотографиями, документами и военными письмами, увидеть личные вещи, экспонаты, связанные с летчицами Мариной Расковой, Валентиной Гризодубовой и Полиной Осипенко. Кроме того, в витринах были представлены артефакты, которые передали в музей москвички.
Вот что написала в книге отзывов выставочного проекта «Город победителей» Валентина Вишневская:
«Мама умерла 9 мая 1945 года вечером. Тяжелый перитонит. Утром, когда вся Москва ликовала и пела, я с маленьким братиком собирала нехитрое угощение для нее. Мы думали, что придем в больницу и сообщим о победе, о том, что война кончилась. И мама сразу поправится. Идти пришлось пешком, народу на улицах было много, трамваи не ходили. Вышел врач и тихо прошептал мне, чтобы брат не слышал (ему тогда только семь лет было), что мамы больше нет. Не дождалась победы мама, надорвалась. Я не помню, чтобы она просто сидела сложа руки и ничего не делала. Сутками за станком на заводе, по вечерам все шила. Одежды для детей было не купить. Она все свои платья разрезала, сшила мне два новых платья, а из последнего своего серого платьишка — братишке рубашку, он очень быстро рос. Так она торопилась дошить нам обновы, так радовалась, когда мы устраивали примерки и смеялись… Больше ничего не сохранилось. Даже фото мамы нет, некогда ей было к фотографам ходить…»
А экскурсовод Татьяна Власова рассказала о самом начале войны. В 1941 году ясли и школы были закрыты, детей хотели эвакуировать. Ее мама решила не отпускать сына и дочь, хотя заводское начальство настоятельно рекомендовало отправить их в эвакуацию.
«Она тогда работала на оборонном заводе по 12 часов, прибегала нас покормить днем и снова уходила до вечера на завод. Часто во время воздушной тревоги мы все ночи проводили в бомбоубежище. И мама, чтобы занять нас, начала учить с нами алфавит. Ведь в сентябре 1942 года мы должны были пойти в первый класс. Она сама смастерила азбуку и придумала с нами игру с буквами. Так мы с братом научились читать в бомбоубежище. Первое слово, которое я выложила из этих букв, было “отбой”», — вспоминала Татьяна Власова.
