Перья для туземцев и кринолин для Карлицы. Как работают цеха Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко
Любой спектакль — результат долгой, напряженной и кропотливой подготовки. Работа артистов и режиссеров, конечно, всегда видна с первого взгляда, но гармоничным и цельным произведением искусства постановку делает и труд, остающийся за сценой. Декорации и костюмы, технические решения и организационные процессы — не менее важные, но не всегда очевидные составляющие успеха спектакля.
Московский академический музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко (МАМТ) уникален: на семи этажах здания на Большой Дмитровке работают сотни сотрудников мастерских — живописно-декорационного, пошивочного, обувного, бутафорского, слесарного, столярного и других цехов. Подробнее об их работе — в материале mos.ru.
Головные уборы и роспись тканей
Без головных уборов для артистов не обходится практически ни один спектакль (а их в репертуаре более 40). И почти любое изделие специалисты могут создать прямо здесь, в мастерской.
Изготовление головного убора — работа индивидуальная. Когда артист приходит в труппу, с его головы сразу снимают мерки, чтобы изделие село идеально. Конечно, периодически данные необходимо обновлять — например, если актер меняет прическу. А в случае с оперными артистами приходится прибегать к хитростям — под светом софитов и от напряжения во время исполнения партий обхват головы может стать существенно больше, иногда даже на несколько размеров. Чтобы артистам было комфортно на протяжении всего спектакля, мастера вшивают в головные уборы специальные резинки.
Еще одна важная задача — максимально облегчить вес изделий, чтобы актеры могли свободно двигаться, танцевать, исполнять сложные пируэты и прыжки. Иногда случается, что идею того или иного головного убора воплотить технически невозможно, и мастерам приходится идти на компромиссы — чтобы костюмы устраивали и художника-постановщика по внешнему виду, и исполнителей по удобству и функциональности. Например, для круглых красных головных уборов туземцев (рабочее название — «помидоры») в спектакле «Робинзон Крузо» художник по костюмам Владимир Арефьев предложил использовать в качестве каркаса деревянные палки. Но так они получились бы слишком тяжелыми, и мастера придумали создать более легкие конструкции из монтажной пены и обмотать их красными нитками.
А опера «Не только любовь» стала самой легкой для специалистов, хотя для нее изготовили около 100 разных головных уборов. Действие происходит в послевоенном колхозе, так что косынки шили вручную, но многие даже не обрабатывали по краям — для создания более аутентичного образа.
В цехе росписи тканей проделывают огромную и очень разнообразную работу — здесь и «поддувают» балетные костюмы (затемняют по бокам, чтобы артисты на сцене выглядели еще более стройными и хрупкими), и дорабатывают детали, и непосредственно расписывают ткани. Для «Робинзона Крузо» цех работал почти круглосуточно — для 40 костюмов туземцев нужно было вручную продуть и расписать несколько тысяч перьев, а бусы из ракушек собирали (тоже вручную) практически всем коллективом. Мастера шутили, что ракушки тогда, кажется, закончились во всей Москве, и все равно их было мало.
Художник по костюмам оперы «Отелло» Дмитрий Андреев очень трепетно отнесся к воссозданию исторической действительности. На каждое женское платье из шелкового бархата уходило около 10 метров ткани, и одеть в них нужно было весь хор — почти 50 человек. А артист, исполняющий партию Карлицы в опере «Сказки Гофмана», передвигается по сцене на коленях в короткой юбке-кринолине из лоскутков разных тканей, расписанных и сшитых друг с другом вручную. На ее изготовление у мастера цеха ушло несколько недель непрерывной работы.
Помощник режиссера: незаметный дирижер
Помощник режиссера — редкая профессия даже для театральной сферы, во многих театрах просто нет такого человека, который отвечал бы сразу за все службы, занятые в проведении спектакля. Но в МАМТ это незаменимый специалист, без которого не состоялось бы ни одной постановки. По сути, это капитан корабля — он отвечает за то, чтобы вовремя сменились картины, включился и погас свет, а на сцене появился реквизит. И если во время спектакля оркестром из ямы управляет дирижер, то из-за кулис всем, что происходит на сцене, дирижирует помощник режиссера.
У такого специалиста обязательно должно быть музыкальное образование, ведь он ведет спектакль по клавиру — нотному материалу балета или оперы, который наполнен заметками о том, что должно происходить на сцене в каждую секунду. На одной странице клавира может быть до шести таких заметок. Помреж почти наизусть знает весь репертуар театра и находится рядом с режиссером на протяжении всего процесса создания новых спектаклей. Более того, он его полноценный участник — вместе с технологами на этапе постановки он ищет способы, как быстро, «чисто» и удобно для сотрудников всех служб театра сменить на сцене декорации. Некоторые моменты помощникам режиссера приходится замерять буквально по секундомеру, чтобы спектакль прошел идеально.
Пульт помрежа в Музыкальном театре имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко находится в левой кулисе, в кармане сцены. С помощью пульта можно открывать и закрывать занавес, а также поддерживать связь со всеми службами, задействованными в спектакле: осветителями, машинистами, механиками и многими другими.
Невидимая работа машиниста сцены
За волшебство, творящееся на сцене театра, отвечают другие незаметные для зрительских глаз специалисты — машинисты сцены. Именно они собирают и разбирают гигантские декорации и сменяют их во время спектаклей.
В машинно-декорационном цехе МАМТ трудятся более 60 человек, 40 из них — машинисты сцены, которые буквально физически обеспечивают проведение всех постановок. В числе их задач — монтаж и демонтаж декораций, их погрузка и разгрузка, также они отвечают за хранение. А декораций очень много — часть располагается прямо в театре, в огромном помещении под землей на глубине 30 метров, часть хранится в 50 контейнерах за пределами театра.
Цех работает почти круглосуточно, и подготовка к каждому новому спектаклю начинается задолго до премьеры. За несколько недель до первого показа проводят «бау-пробы», на которых машинисты репетируют смену декораций, чтобы на премьере все работало без заминок. Есть так называемые разводные спектакли, они считаются для машинистов сцены достаточно простыми — декорации можно собрать за несколько часов утром в день показа. В основном они состоят из подвесных конструкций, которые довольно быстро устанавливаются на сцене. Среди разводных спектаклей — оперы «Мадам Баттерфляй» и «Любовный напиток», балеты «Жизель» и «Каменный цветок».
«Норма» — один из самых сложных спектаклей с точки зрения монтажа. В начале перед зрителями предстает лес из огромных деревьев высотой около 10 метров, каждое состоит из трех отдельных частей. На монтаж «Нормы» уходят сутки непрерывной работы. А для оперы «Риголетто» машинисты буквально строят на сцене двухэтажный дом. Этажи собирают отдельно, а после их соединяют, поднимая на штанкетах второй этаж и опуская на плунжерных площадках первый. Другой пример сложного монтажа — балет «Дон Кихот»: огромные крылья, сложные жесткие кулисы на каркасах, башни, беседки, телеги — лишь малая часть того, что машинисты должны собрать на сцене за двое суток.
Особого участия сотрудников машинно-декорационного цеха требует опера «Евгений Онегин». Напольное покрытие для нее выполнено из натурального дерева, и перед каждым показом паркет собирают из множества блоков. Еще на сцене находятся четыре 10-метровые колонны, которые должны вращаться, и подвесной мост длиной около 30 метров — на нем Татьяна взмывает вверх, когда пишет письмо Онегину. Из зрительного зала это выглядит легко и воздушно, а за кулисами машинисты держат мост специальными железными прутами, чтобы конструкция не шаталась, и артисты были в безопасности. А для одной из сцен спектакля «Зимний вечер в Шамони», где двое артистов едут навстречу друг другу в кабинках по канатной дороге над сценой, требуется одновременная работа восьми машинистов — они регулируют положение кабинок, поднимают и опускают их.
«Чистая» перемена декораций — особый труд для машинистов сцены: картина в этом случае меняется прямо во время спектакля, с открытым занавесом. Тогда сотрудников машинно-декорационного цеха наряжают в костюмы, чтобы они не отличались от артистов на сцене и продолжали выполнять свою работу. Такая смена декораций есть, например, в балете «Снегурочка» — в первом акте наряженные в шубы машинисты выносят на сцену небольшой забор и лавку.
