На взлете, или Один день из жизни сотрудников Московского авиационного центра

С начала года пилоты и спасатели Московского авиационного центра (МАЦ) помогли 376 людям. Труд нелегкий. Летать приходится сквозь ливень и смог, зачастую в полной темноте. В сутки обычно поступает не меньше трех — четырех вызовов. О том, как проводят будни сотрудники Московского авиационного центра (МАЦ), зачем нужен «хели-лифт», почему вертолет не любит дым — в репортаже mos.ru.

Вопреки дождю 

Флот МАЦ базируется на аэродроме Остафьево. Вертолеты ждут своего часа в двух местах. Один ангар, похожий на гигантский гараж, предназначен для санитарных машин ВК117С-2. Другое место, площадка под открытым небом, — для пожарно-спасательных КА-32.

Санитарные вертолеты каждый день разлетаются по московским больницам. Они всегда находятся в режиме боевой готовности: на случай, если необходимо доставить пострадавшего из труднодоступного района или с места ДТП. На борту есть носилки-кушетка для пациента с тяжелыми травмами, которого заносят через двери в хвосте, и одно место для сидячего пассажира. В вертолете установлен специальный диэлектрический пол. Благодаря этому врачи могут проводить реанимацию даже во время полета, в том числе использовать дефибриллятор, и в то же время не создавать помех для пилота в управлении вертолетом.

С начала года экипажи санитарных вертолетов свыше 240 раз вылетали на спасение людей.

«Мы дежурим круглосуточно. Первая смена заступает в семь утра, вторая — в семь вечера. В начале дежурства пилоты занимаются предполетной подготовкой: осматривают воздушное судно, заправляют его, оформляют бортовую документацию, проходят медосмотр, службу безопасности аэропорта. Кроме того, они консультируются у наших метеорологов, узнают, какие особенности полетов сегодня», — рассказывает заместитель директора по организации летной работы Московского авиационного центра Олег Катальшев. Он тоже на дежурстве, сидит в униформе летчика в кабинете рядом с ангаром и, в случае необходимости, поднимется в небо.

На первый взгляд сегодня погода нелетная: с утра зарядил дождь, ветрено. Но с точки зрения экипажей авиации экстренного реагирования столицы, это не помеха.

«Намного сложнее летать ночью. Нормальные для дневных вылетов погодные условия могут оказаться неподходящими для ночных. Да и независимо от погоды, в темноте пилоту труднее распознавать объекты, разглядеть площадку для посадки, препятствия, например, подъемные краны, электрические провода. В таких случаях сажаем вертолеты на МКАД, поскольку там хорошее освещение. Есть также площадки в ТиНАО и, конечно, при больницах», — объясняет Олег.

Пилоты санавиации готовы реагировать на любые погодные условия, которые могут измениться в момент. Для этого в Московском авиацентре регулярно проходят специальные тренировки.

«Бывает так, что вылетаешь с пострадавшим на борту и погода соответствует по метеоусловиям, а по дороге в больницу попадаешь в снежный заряд. Особенно часто это бывает зимой и в межсезонье. Видимость становится практически нулевая, но ты понимаешь, что у тебя на борту человек, которому необходима срочная помощь. И еще один важный момент: санитарным вертолетом всегда управляют два командира воздушного судна, это обеспечивает максимальную безопасность полетов», — отмечает Олег Катальшев.

С утра пилоты уже успели слетать за тяжелобольным ребенком и перевезти его в специализированную больницу. После этого вертолет вернулся в ангар на дозаправку и снова собирается в путь. Под корпус воздушного судна подгоняют рамку на колесах — «хели-лифт». Подъемник электрический, его включают, техник Московского авиацентра направляет движение, и машина в считаные минуты выкатывается из ангара на взлетную полосу. Затем вертолет приподнимается над площадкой, отлетает чуть дальше и там уже набирает высоту. «Взлетать у самого ангара нельзя: ветром судно может занести на здание», — поясняет Олег Катальшев.

Машина поднимается все выше. Вдруг вертолет наклоняется на бок, висит несколько секунд и резко, как самолет, вертикально взмывает вверх. «Пилот продемонстрировал свое мастерство. Мы каждый день тренируемся, отрабатываем управление техникой в нестандартных или аварийных ситуациях, например при отказавшем двигателе», — комментирует Олег.

Навстречу огню

Северный «ангар» — это стоянка под открытым небом. Здесь своего часа ожидают пожарно-спасательные вертолеты, они более устойчивы к непогоде, чем санитарные. Пилоты ждут вызова в помещениях, оборудованных спальнями и кухнями. Впрочем, расслабляться не приходится: лето 2021-го выдалось жарким и засушливым, почти еженедельно случаются пожары. С начала года экипажи 13 раз участвовали в тушении огня.

«Нас привлекают к ликвидации пожаров на больших площадях. Недавно боролись с крупным возгоранием на полигоне в Луховицах: вокруг много торфяников. Два дня гасили. Помню, моя смена закончилась в 10 утра, а ночью я полетел снова. Каждый из наших ребят провел в воздухе на этом пожаре по 40 часов», — рассказывает командир воздушного судна Андрей Михалевич.

Когда поступает вызов, у пилотов 10 минут на сборы и столько же на запуск вертолета. По пути нужно узнать, где ближайший к возгоранию водоем, чтобы наполнить корзину, устанавливаемую на внешней подвеске вертолета — специальное водосливное устройство. На стене в одном из помещений висит карта Москвы и области: во время дежурства летчики ее изучают и хорошо представляют местность.

«Ключевая опасность при тушении пожара — попасть в дым. Вертолет дым не любит. Пропеллер работает лишь при определенной плотности воздуха. К тому же, в двигатель может забиться пепел. Задача пилота — подлететь на такое расстояние, чтобы удалось осуществить слив воды и при этом не оказаться в дыму», — говорит Андрей.

Другой риск — тушение пожара в местах, где хранятся газовые баллоны. Взрыв может произойти в любой момент — нужно действовать оперативно.

Протянут руку с воздуха 

Пожарные вертолеты участвуют не только в тушении огня. На их бортах спасатели из спецотряда Московского авиационного центра СПАСО отправляются вытаскивать тонущих из водоемов, искать заблудившихся в лесах. Сегодня запланирована тренировка. Четверо ребят из СПАСО готовятся вылететь в Рогово — отрабатывать беспосадочное спасение на пруду.

В гидрокостюмах и ластах спасатели обвязываются альпинистскими ремнями. Всего в их гардеробе пять комплектов униформы. Помимо гидрокостюма, это пожарная экипировка, противоклещевая для работы в лесу, специальный костюм для воздушных работ и общеспасательный комбинезон для универсальных выездов. Такая одежда может пригодиться, например, когда просят распилить кольцо, не снимающееся с пальца, вскрыть заклинивший замок или поймать сачком летучую мышь, залетевшую в квартиру. В 2021-м сотрудники СПАСО выезжали на вызовы 380 раз.

«На сегодняшней тренировке мы отработаем спасение утопающего. Один из нас спустится на лебедке из висящего в воздухе вертолета в воду — он будет “утопающим”. Другой на противоположном конце лебедки тем временем будет спускаться за ним, привяжет его к своему поясу и поднимется вместе с ним на борт. Еще один из нашей команды параллельно начнет спускаться в пруд, чтобы тоже побыть в роли утопающего. Мы повторим этот маневр несколько раз, чтобы каждый из нас отточил навык вытаскивания человека из воды», — объясняет спасатель первого класса СПАСО Сергей Лисицын.

В КА-32 помещается до 13 человек: в случае необходимости можно вывезти группу пострадавших. Спасатели поднимаются на борт, шумно обсуждая, кто за кем будет спускаться по лебедке. Пилот запускает винт. «Когда он раскручивается, похож на танец с саблями», — улыбаются оставшиеся на земле сотрудники МАЦ. Рокот, ветер, брызги дождя — и вертолет взлетает. Небесный десант заступил на вахту.