«Москва и москвичи в эпоху Александра I». Гид по новой царицынской выставке

В первой четверти XIX века Москва поражала путешественников размерами и видами, порой — парадоксальными. Рядом с дворцами стояли избы, розарии соседствовали с огородами — лоска город был лишен. В те годы все министерства, большой двор, большая политика обитали в Санкт-Петербурге, в Москву же приезжали, когда карьера завершалась. В 1800-е годы на московских улицах можно было встретить многих сподвижников Екатерины II, не нашедших места при дворе молодого императора Александра I: графов Алексея Орлова-Чесменского и Ивана Остермана, одного из фаворитов императрицы Ивана Римского-Корсакова и бывшего тайного советника Матвея Дмитриева-Мамонова. Именно им было суждено стать свидетелями опустошительного пожара 1812 года и восстановления Москвы из пепла.

О том, как менялась в годы правления внука Екатерины II Москва, рассказывает новая выставка музея-заповедника «Царицыно» «Москва и москвичи в эпоху Александра I». Выставка, расположившаяся в нескольких залах, представляет экспонаты не только из царицынских фондов, но и из собраний музея-заповедника «Архангельское», Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина и многих других российских музеев. О жизни Москвы в первой четверти XIX века с mos.ru поговорил куратор выставки историк Александр Валькович.

Как короновали Александра I

Старший сын императора Павла Александр взошел на престол в марте 1801 года, коронация состоялась 15 сентября. Специально к этому дню Монетный двор в Санкт-Петербурге изготовил медали и жетоны из благородных металлов, на которых был выбит профиль императора. Медали вручали сановникам, присутствовавшим на коронации в Успенском соборе Кремля, а жетоны выносили на блюдах и раздавали простому народу (они были меньшего размера и считались сувенирами). Такие медали сохранились в коллекции Пушкинского музея, но увидеть их можно и на выставке.

Обряд венчания на царство с коронованием, миропомазанием и причащением императора и его венценосной супруги Елизаветы Алексеевны проводил митрополит Московский и Коломенский Платон. Выйдя из собора, он воскликнул: «Посмотрите, православные, каким Бог наградил нас царем — прекрасен и лицом, и душою!» Впрочем, о достоинствах молодого Александра напоминать лишний раз было не нужно, его и без того очень любили, простые люди возлагали на него огромные надежды. Генерал-адъютант Евграф Комаровский, постоянно сопровождавший императора, однажды описал случай, произошедший во время прогулки по Москве:

«Множество народа окружило государя и беспрестанно кричало: “Ура!” Один мужик долго шел подле стремени императора, все любуясь на него, вдруг обтер пыль с сапога Его Величества, перекрестился и поцеловал ему ногу. Это было как сигналом для всей толпы, которая таким же образом начала целовать с обеих сторон ноги императора».

Клуб настоящих джентльменов

Одним из важных мест общественной жизни Москвы в эпоху правления Александра I стал Английский клуб, вновь открывшийся после запрета, наложенного на него Павлом I. В закрытое джентльменское собрание принимали только по рекомендациям членов сообщества. Джентльмены играли в азартные игры, обедали и обсуждали самые животрепещущие темы. Девиз клуба звучал как Concordia et laetitia («Согласие и веселье»). На выставке представлен экспонат — Устав Английского клуба из Государственного музея А.С. Пушкина, составленный в 1850-е годы. Документ содержит автографы членов клуба, например князя Дмитрия Бутурлина, писателя и историка Николая Карамзина.

Если честь какого-то джентльмена или его дамы была задета, он имел право вызвать противника на дуэль. При Екатерине II действовал «Манифест о поединках», практически запрещавший дуэли, но со временем все изменилось. Первая половина XIX века стала расцветом русской дуэли. Дуэльную пару (два пистолета и патроны к ним) имел любой представитель благородного сословия. На выставке представлен один из таких наборов, украшенный золотом и серебром. Подобные инкрустации были очень популярны в то время.

Развлечения москвичей

При Александре I светские рауты начали проводить не только во дворцах, но и в обычных дворянских домах. Хозяева городских усадьб не жалели средств на оформление обеденных залов, посуду и другие принадлежности. Очень модными были небольшие латунные фонтаны для подогрева вина, их часто выписывали из-за границы. Один из таких фонтанов, сделанный в Великобритании в конце XVIII века, представлен на выставке.

Из-за границы выписывали не только домашнюю утварь, но и предметы гардероба: платья, сюртуки, шляпки, веера. Впрочем, популярностью пользовались творения не только иностранных, но и отечественных мастеров. В начале XIX века в московских магазинах можно было встретить платья с цветными незамысловатыми узорами, нанесенными на ткань с помощью резных досок (манер) и деревянной колотушки (чекмаря). Мастер наносил краску на лицевую часть манеры, накладывал ее на полотно и пристукивал чекмарем. Чтобы получить многоцветный рисунок, использовали несколько манер. На выставке «Москва и москвичи в эпоху Александра I» можно увидеть и такие ткани с узорами, и приспособления для их нанесения. Кроме того, представлены многочисленные серьги, ожерелья, которыми модницы завершали образ.

Летом состоятельные москвичи отправлялись в свои загородные усадьбы, где устраивали домашние концерты. Один из самых интересных музыкальных гаджетов эпохи, который более двух веков назад развлекал скучающих за городом, для выставки предоставил музей-усадьба «Архангельское». Необычные гусли, изготовленные в первой трети XIX века, не просто музыкальный инструмент — особая пружина приводила в движение механизмы, меняющие картинки на внутренней стороне крышки.

Как жили дачники XIX века в Царицыне

В начале XIX века было модно держать дактилиотеки, так называли коллекции слепков с резных камней с изображением важных государственных деятелей или сюжетов. Они хранились в специальных футлярах, стилизованных под фолианты, с выдвижными планшетами. Представленная на выставке дактилиотека из музея-усадьбы «Архангельское» принадлежала ранее графу Федору Толстому — вице-президенту Императорской Академии художеств, живописцу, медальеру и скульптору.

Реформы Александра I затронули и Церковь. Православному духовенству отныне дозволялось покупать ненаселенные земли, а священникам-дворянам — имения с крепостными. Духовенство освободили «от воинского постоя, поземельного сбора и других городских полицейских повинностей». Об этом напоминают предметы, которыми пользовались в то время священнослужители, — церковный венец и дарохранительница XVIII века.

Разрушительный 1812-й

Пожар 1812 года, произошедший во время оккупации Москвы французскими войсками, стал одним из самых тяжких испытаний в истории города. 1 сентября (13-го по новому стилю) в подмосковной деревне Фили прошел знаменитый военный совет, на котором полководец Михаил Кутузов поддержал идею генерала Михаила Барклая-де-Толли оставить Москву, не сражаясь за нее. В 1880-м Алексей Кившенко посвятил этому совету картину, изобразив момент спора Кутузова и генерала Алексея Ермолова, выступавшего за бои.

Пожар вспыхнул на следующий день после совета. Огонь бушевал четыре дня и уничтожил значительную часть деревянных построек. «Ужасный спектакль — море огня, океан пламени. Это был самый великий, самый величественный и самый ужасный спектакль, который я видел за свою жизнь», — так позже сказал о пожаре Наполеон.

На выставке имеется факсимиле письма, которое французский император отправил Александру I спустя несколько дней после пожара. В нем говорится:

«Милостивый государь, брат мой! Нет больше прекрасного, гордого города Москвы: Ростопчин поджег его… Я начал войну против Вашего Величества без злобы: одна записка от Вас перед или после последней баталии остановила бы мое шествие; и я на самом деле хотел бы пожертвовать Вам преимуществом первым войти в Москву. Если Ваше Величество хранит еще какую-то часть тех былых чувств, Вы благосклонно примете это письмо».

«Способствовал ей много к украшенью»: триумфальное восстановление

После пожара Александр I решил не просто восстановить архитектурный облик Москвы, а сделать его лучше. 4 февраля 1813 года он поручил создать Комиссию для строений, чтобы ликвидировать последствия пожара. В нее вошли лучшие архитекторы города, начальником стал князь Михаил Цицианов.

В 1817-м разработали прожектированный план застройки, по которому проходила реконструкция города. Благодаря этому документу сформировалась уличная сеть, которую мы видим сегодня, а также произошли многие другие изменения, способствовавшие современному образу столицы. Рабочие осушили пруды реки Неглинки, которые были на месте Александровского сада, разрушили Земляной вал — ров засыпали, получившуюся дорогу замостили булыжником. Комиссия работала эффективно — большинство разрушенных зданий восстановили за несколько лет. Среди них был особняк князя Николая Гагарина на Новинском бульваре — великолепный образец московского ампира, творение Осипа Бове. Сам особняк до наших дней не сохранился, но на выставке можно увидеть его макет.

Основные работы комиссия завершила к 1830 году. Убрали не только следы пожара и разрушений, но и создали новый архитектурный облик города. Появились новые бульвары, парки, площади, здания. Осип Бове восстановил ансамбли Красной и Театральной площадей, швейцарский архитектор Доменико Жилярди — Московский университет, а Федор Соколов — Кремль.

После освобождения города заработали и местные стекольные фабрики. В честь этого события там производили посуду с памятными надписями. На выставке представлены тарелка «Освобождение Москвы», стаканы «Ликуй, Москва», а также стаканы с изображением орла с дубовой ветвью, которая обозначает силу и достоинство тех, кто одержал победу.