«Мистические легенды поддерживаю». Интервью с директором Музея А.Н. Скрябина

Мемориальный музей А.Н. Скрябина только что разменял второе столетие. За 101 год мемориальная квартира в Большом Николопесковском переулке из нескольких комнат превратилась в два отдельных здания с постоянной экспозицией, пространствами для временных выставок и концертным залом для выступлений самых известных музыкантов.

Как идеи изобретателя цветомузыки воплощаются в музее сегодня и какие предметы пополняют его фонды, рассказывает директор Александр Лазарев.

«Не играю на музыкальных инструментах» 

— Александр Иванович, как вы попали в музейную среду?

— Если откровенно, я никогда не думал, что буду заканчивать свою творческую биографию на музейном поприще. Сознательная жизнь начиналась в театральной среде. У меня два диплома – театрального художественного училища и театрального института по специальности «теория театра». Мне удавалось проникать на занятия на актерский и режиссерский факультеты, где учились друзья, и параллельно создавать свою молодежную театральную студию на базе одной из московских школ с театральным уклоном.

С театром я был связан 15 лет. А потом меня призвали на организационную работу в структуры, курирующие развитие культуры города. Уходил на пенсию уже с должности первого заместителя руководителя Департамента культуры столицы прямо на природу – полгода был счастлив разведением роз на садовом участке.

А в музейную среду я попал после телефонного звонка из Мэрии – мне сказали, что нужно буквально спасать один из небольших музеев, над которым нависла угроза потери трехэтажного здания во дворе. Пришел в Музей Скрябина как «спасатель на годочек», а пролетели уже девять музейных лет.

— У музея достаточно молодая команда. Вы намеренно делаете ставку на молодежь или это случайность?

— Конечно, не случайность. Любой руководитель любого коллектива, если он хочет, чтобы дело, которому он служит, не кануло в Лету, должен думать о смене. Если в первый день не начнешь, потом понравится руководить, и ни за что никому не уступишь место.

Когда я пришел в музей, средний возраст сотрудников составлял 65 лет. Появилась счастливая мысль обратиться в студенческие советы Московской консерватории, Российской академии музыки имени Гнесиных, в Театральный институт имени Бориса Щукина, другие творческие учебные заведения, набрать волонтеров. Эти волонтеры каким-то естественным образом решили здесь задержаться. Коллеги постарше постепенно уходили на пенсию, их места занимала молодежь.

Баланс между молодыми и опытными сотрудниками я стараюсь соблюдать в такой пропорции: треть – ветераны и две трети – те, кто может нести знамя дальше. Иначе оно просто превратится в тряпку. Публика, надо признать, отлично воспринимает молодых сотрудников – их слушают с большим интересом даже приходящие в музей люди старшего поколения. Посетителя можно убедить только талантом и профессионализмом, а вот сделать из талантливого молодого человека еще и хорошего профессионала – задача тех, кто постарше. Мне повезло: в музее очень хорошие руководители подразделений, которые загорелись идеей в ежедневном режиме готовить молодую смену.

— У многих ваших сотрудников, даже у инженеров, есть музыкальное образование. А вы музыкант?

— Увы, я не играю на музыкальных инструментах. Но по секрету скажу: мне временами кажется, что это как раз помогает в текущей работе. Я могу быть более беспристрастным, более объективным в общечеловеческой оценке результатов работы каждого. Ведь и наши посетители далеко не все с музыкальным образованием. В музее достаточно профессионалов для общения с музыкантами. Мне важно смотреть на все глазами обычного посетителя – интересно или нет, оценить ситуацию со стороны.

«Мистика здесь еще та» 

— С именем Скрябина связано много мистических историй. Вы верите в легенды, которые бытуют в музее, например о концертном фраке композитора, который якобы принимает или не принимает сотрудников?

— Эти фишки я на себе не пробовал, потому как, будучи человеком театральным, понимаю, как делаются фокусы. Но эту сторону музейного бытия поддерживаю. В музей приходит много людей с подвижной психикой, которые хотят увидеть или услышать здесь что-то такое, что ощущают только они. И ради того, чтобы они сюда приходили и звали других себе подобных, я такие мистические легенды одобряю.

А загадочных предметов у нас, пожалуй, не меньше, чем в Музее М.А. Булгакова. Самым неразгаданным случаем до сих пор остается история с картиной друга композитора –художника Николая Шперлинга «Восточный мудрец», которая висит над конторкой в кабинете Скрябина. Леонид Сабанеев, первый биограф музыканта, утверждал: когда композитор стоял за конторкой и записывал ноты, мудрец с картины смотрел на него двумя глазами, то есть был изображен в фас. А когда все вернулись в кабинет после похорон Скрябина, мудрец на картине оказался написанным в профиль. Он отвернулся от осиротевшей конторки, но одним глазом, как и поныне, смотрел на того, кто стоит за ней. Как произошло такое чудо? Не мог же кто-то подменить картину.

А постоянный шепот обитателей дома, который слышит тот, кто проходит по коридору с полосатыми обоями? А известная история с совпадающей датой окончания аренды квартиры и смертью арендатора? Мистика здесь еще та. Но как мажордом (а директор любого мемориального музея – это управляющий имением) я должен думать больше о хозяйстве, чем о мистике.

— Часто ли пополняются фонды мемориальной квартиры? Откуда поступают новые экспонаты?

— Мемориальный музей – особая структура, он должен в основном пополняться мемориальными предметами. Так сложилось, что за 100 лет его существования мои предшественники уже собрали практически все подлинные, связанные с жизнью Скрябина предметы, что есть в мире. В нашей экспозиции в основном вещи, которые были собраны первым директором, вдовой композитора Татьяной Федоровной Шлецер. Теперь фонды пополняются уже немемориальными экспонатами, дающими представление о том, как жил Скрябин, что писал. Но личных вещей, нам кажется, на стороне уже нет.

Фонды растут и за счет того, что мы собираем материалы, связанные с деятельностью ведущих музыкантов ХХ–ХХI веков, исполнявших музыку Скрябина. Афиши, ноты, которые они использовали, их личные вещи – все это жизнь Скрябина в следующих поколениях.

«Можем погрузить публику в любую обстановку» 

— В музее постоянно проходят лекции и концерты. Как вы пришли к такой концепции существования музея?

— Это естественно для любого музея, который показывает жизнь и творчество великого человека. В нашем случае здесь должна звучать музыка, и звучать так, чтобы она заинтересовала современного слушателя. Наша задача – не подстраиваться под вкусы посетителя, но каким-то образом незаметно развивать эти вкусы. Эта работа приоритетна для музея.

— На концертах исполняют только произведения Скрябина?

— Позиция нашего музея – Скрябин должен быть виден в окружающем его музыкальном пространстве, поэтому у нас исполняются произведения самых разных композиторов. Не может звучать только музыка Скрябина, а вокруг – тишина. Хотя сам он был своеобразный пианист – играл только свои сочинения.

— Вы упомянули второе строение музея. Какие залы открылись в новом пространстве?

— Второе строение восстановлено для того, чтобы можно было воплощать идеи Скрябина в художественных и технических реалиях сегодняшнего времени. Нам было важно, чтобы его музыка звучала не просто в филармоническом зале, а в специальном кабинете. Почти во всех современных театрах сегодня самый модный кабинет – черный. В «Мастерской Петра Фоменко» и Театре Олега Табакова, например. Для исполнения и демонстрации музыки Александра Николаевича был нужен белый кабинет. Это очень непривычно, но мы нашли выход из положения – украсили его полуколоннами, дизайн которых рассчитывался для достижения совершеннейшей акустики. Получился уникальный зал-трансформер. При помощи специальной аппаратуры и современных проекторов мы можем превратить его в космическое пространство, в подводное царство, в площадь перед дворцом Тадж-Махал. Мы можем погрузить публику в любую обстановку – это нужно, чтобы дать свободу талантливым ребятам, которые с помощью техники могут создать современный контент, сочетающий музыку, цвет и свет. Идея Скрябина о синтезе искусств жива и развивается дальше.

— В 2017 году вашим филиалом стал Музей гармоники Альфреда Мирека. Расскажите, пожалуйста, как отдел Музея Москвы превратился в часть мемориального музея?

— У Департамента культуры Москвы родилась интересная идея сделать тематические музейные блоки. Зашла речь и о музыкальных музеях. В городе пока всего два музыкальных музея – мы и Музей Мирека. Музей гармоники занимается сбором раритетных гармоник, эта работа очень важна. Мы рады, что, приняв такой филиал, можем продолжить поиск памятных мест, связанных с историей музыки, квартир великих композиторов, музыкантов, коллекционеров. Вместе с Музеем гармоники мы делаем проекты для праздничных программ, участвуем в подготовке и проведении различных музыкальных фестивалей.

«Начали обратный отсчет перед важной датой» 

— Почти 30 лет назад музей учредил конкурсное прослушивание на стипендию композитора. Оно еще проходит в мемориальной квартире?

— Эту прекрасную идею придумали наши предшественники. Конкурсное прослушивание позволило привлечь в музей композитора совсем юных ребят, причем не только россиян. Сейчас у нас уже свыше 50 победителей, и это самый дорогой наш актив, наша резервная площадка. Мы обязательно приглашаем этих ребят на скрябинские музыкальные вечера, которые по традиции проходят в день рождения Александра Николаевича, 6 января, и 27 апреля – в день его смерти. Все победители приходят сюда и весь день играют Скрябина. Это наша гордость, и мы ни за что не будем эту традицию прерывать.

— Прошлый год был очень важным для музея – город отмечал его вековой юбилей. С какими планами музей подошел к началу следующего столетия?

— Отпраздновать юбилей музея не было нашей самоцелью – нам важно было отметить 100-летие музея, чтобы объявить о грядущем 150-летии со дня рождения композитора Скрябина в 2021 году. Мы хотели привлечь как можно больше внимания к предстоящей дате, поэтому и придумали фестиваль «100 лет притяжения». И он удался.

За время фестиваля у нас появилось много новых посетителей, играли почти все ведущие пианисты: Николай Луганский, Борис Березовский, Екатерина Мечетина, Михаил Воскресенский, все победители международных скрябинских конкурсов, проходивших в Московской консерватории в разные годы. Мы собрали на нашей сцене лучших исполнителей музыки Скрябина. И публику стали приучать к тому, что надо готовиться к юбилею самого композитора.

Сегодня мы уже начали обратный отсчет перед этой важной датой, хотя время еще есть – два с половиной года. У нас большие задумки. Хотим создать мировую афишу, чтобы все видели, где и кто исполняет музыку Скрябина – в залах России, в Альберт-холле в Лондоне, в Метрополитен-опере в Нью-Йорке, в Консертгебау в Амстердаме, в других ведущих залах Европы, Америки и Азии. Все, что мы сейчас будем делать, мы будем строить под эту юбилейную программу. Современные проекты, связанные с квестами, с уроками в музее, с волонтерским движением. Мы даже специально эти два года не будем проводить крупных мероприятий, чтобы поэтапно настраивать публику, готовить ее к юбилейному фестивалю. Он будет масштабным и долгим – начнется в очередной день рождения музея, 10 октября 2021 года, и закончится в день памяти композитора – 27 апреля 2022 года.