Как столичные парки, театры и библиотеки помогали горожанам в годы войны

В военное время культурная жизнь столицы замерла всего на один день — 16 октября 1941 года: закрыли метро, отменили спектакли. Город был на грани паники, но ее не случилось — 17 октября метро уже работало, 19 октября зал Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко был полон зрителей (сотрудники даже боялись, что перекрытия рухнут). Красноармейцы после спектакля ехали прямо на фронт, который вплотную приблизился к городу. Где во время Великой Отечественной войны в Москве показывали спектакли, катались на коньках, читали книги и как это помогло победить — в материале mos.ru.

Вечер 22 июня

22 июня, по собранным сотрудниками Музея Москвы воспоминаниям жителей, в театрах и концертных залах был аншлаг. Воскресных планов не меняли назло фашистам — об отмене спектаклей или сдаче билетов историкам неизвестно. Солист Большого театра Сергей Лемешев пел партию Ромео в «Ромео и Джульетте» Шарля Гуно в переполненном зале, а наутро многие артисты и зрители уже стояли в очередях в военкоматы. Ушли добровольцами Владимир Этуш (тогда еще студент Щукинского училища), Зиновий Гердт, отправились на фронт Анатолий Папанов, Иннокентий Смоктуновский и Евгений Весник. Но были и те, кого вернули обратно: в тылу шла своя борьба. Например, актер Владимир Зельдин пошел в армию и учился на танкиста, когда его отозвали для продолжения работы над фильмом «Свинарка и пастух». Часть съемок проходила на ВДНХ, когда Москву уже бомбили.

«Решили, что нужно любой ценой морально поддерживать людей. Да, идет война, гибнут люди, но жизнь должна продолжаться. Надо делать свое дело», — отмечает Ирина Карпачева, начальник отдела «История Москвы» Музея Москвы.

Три фронта театральной Москвы

Во время войны у театров было три важных направления работы. Первое оформилось с первых дней: артисты приходили выступать в сборные пункты и на вокзалы, в госпитали, военные училища, бомбоубежища. «Народная артистка СССР Нина Сазонова вспоминала, как они с коллегой по Театру Красной армии Тосей Романовой (которая погибнет через несколько месяцев) пели для уезжающих на фронт на Белорусском вокзале», — продолжает Ирина Карпачева.

Второе направление — фронтовые бригады, их сформировали во всех театрах города и отправили вслед за войсками. Актеры в шинелях давали представления в тяжелейших условиях, попадали в окружение, погибали. И третье — работа театров, оставшихся в городе. Несмотря на сокращение финансирования, а иногда и полное его отсутствие (театры переходили на самоокупаемость), эвакуацию, слияние трупп и холод в залах, актеры продолжали служить. В Москве работали 12 объединенных театров, новые спектакли, как правило, ставили на патриотические или исторические темы.

«Хотя начальники настаивали на патриотическом репертуаре, зрители часто хотели смотреть комедии и слушать классические романсы. Бойцы просили актрис надевать на выступления красивые концертные платья, а не гимнастерки… Это было мостом между фронтом и домом, между войной и мирной жизнью», — продолжает Ирина Карпачева.

Артисты выезжали в госпитали и детские дома, а чаще шли пешком: транспорта не хватало. Несли на себе костюмы и реквизит. В госпиталях выступали Аркадий Райкин, Игорь Ильинский, Валерия Барсова. Случалось, что после выступления актрисы оставались в госпитале, помогали медсестрам и нянечкам.

Осенью 1941 года, когда немцы стояли у Москвы, артисты выезжали на линию фронта прямо из театра. 15 минут — и уже на передовой. «Актер Театра сатиры Владимир Хенкин рассказывал, как они доехали на грузовике до линии фронта. Грузовик служил сценой, артист начал смешной монолог и увидел, как неподалеку хоронили погибших. А надо было доиграть веселую сценку», — говорит Ирина Карпачева.

Ледяные залы, поддевки из собачьей шерсти и сборы для фронта

Зимой 1941-го в театрах не топили. «Девочкам-балеринам приходилось поддевать что-то под пачки. Вязали поддевки из собачьей шерсти», — говорит Ирина Карпачева. Зрители сидели в валенках и варежках, а спектакли заканчивали к 22:00: позже начинался комендантский час. Днем артисты репетировали, вечером играли, а ночью дежурили на крышах. «Они хватали зажигательные бомбы руками. В июле 1941 года во время вражеского налета был разрушен Театр имени Е.Б. Вахтангова на Арбате. Погибли два талантливых артиста — Василий Куза и Николай Чистяков, дежурившие в эту ночь», — говорит Ирина Карпачева.

Оперный певец Владимир Бунчиков, солист Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко, писал: «Спать почти не ложились. Только ляжешь — голос Левитана: “Воздушная тревога”». Однажды фугасная бомба разорвалась рядом с его домом. «Меня отбросило на противоположную дверь», — вспоминал он.

А еще театры помогали фронту финансово. Театр «Ромэн» собрал деньги на строительство самолета-бомбардировщика «Ромэновец», сотрудники Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко внесли 500 тысяч рублей в Фонд обороны, передали двухнедельные оклады на танковый эскадрон.

Оперетта вместо паники

В августе 1941 года, когда фашистские войска рвались к столице, в результате слияния нескольких коллективов родился новый театр — Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. 12 октября 1941-го балетная труппа представила премьеру «Штраусианы» — жизнерадостного спектакля в вальсовом ритме. Дочь хореографа Владимира Бурмейстера Наталия делилась рассказами отца: «Премьеру назначили на 13:00. В это время немцы обедали, и бомбежки стихали». Это был единственный театр, который работал в полном составе: сотрудники отказались от эвакуации в Ашхабад.

16 октября 1941 года, в самый страшный день, после отмены спектакля «Прекрасная Елена» артисты направили просьбу правительству остаться и работать для защитников города. 19 октября в переполненном зале состоялась премьера оперетты «Корневильские колокола». Администратор Эдуард Бергер вспоминал: «Зрителей было так много, что боялись, выдержат ли перекрытия? Красноармейцы стояли на ступенях, в ложах, у дверей».

Вокал в метро

Сценой тогда стало и метро. В Музее Москвы сохранились воспоминания жительницы, которая девочкой пряталась от бомбежки на станции «Маяковская».

«На станции воцарилась тишина, все прислушивались к раскатам бомбовых ударов на поверхности. Тяжело, дети плакали, и вдруг встает молоденькая девушка и начинает петь. Она пела несколько часов. Все забыли о тревоге и войне, просто слушали. Жаль, что так и не спросили имя певицы», — передает рассказ Ирина Карпачева.

А легендарный солист Большого театра Сергей Лемешев вспоминал, как ночью во время бомбежки на станции рассказывал испуганным детям сказки.

6 ноября 1941 года: концерт в метро

В самый тяжелый период, когда фашисты разглядывали Кремль из биноклей, на станции метро «Маяковская» прошло торжественное заседание Моссовета, посвященное 24-й годовщине Октябрьской революции. Весь мир услышал легендарный концерт, пели оперные артисты Иван Козловский и Максим Михайлов, выступал Краснознаменный ансамбль красноармейской песни и пляски СССР. «Это нужно понять. Москва в осаде, ходят слухи, что фашисты высадили десант, что правительство покинуло город. И вдруг — концерт. А утром парад на Красной площади. Как говорили современники, умереть за такой парад не жалко», — отмечает Ирина Карпачева.

Артистов Большого театра привезли из эвакуации под бомбежками. Их выступление транслировали по радио на всю страну, это был знак: Москва жива, в Москве поют, а не дрожат от страха.

Дед Мороз и Снегурочка 1941 года

Новому году в 1941-м — быть! Первый военный Новый год встретили елками и хороводами. «Артисты переодевались в Дедов Морозов, вспоминали дореволюционные рождественские сказки, тут же писали новые», — рассказывает Ирина Карпачева.

В Колонном зале Дома союзов дети получали «кулечки с галетами и крохотной шоколадкой». Ирина Карпачева подчеркивает: «Это было невероятно. Есть рассказы очевидцев, что Дед Мороз пришел с внучкой. Снегурочка появилась у нас в 1941-м, это точно».

Московский зоопарк: радость для детей и взрослых

«Зоопарк не закрывался ни на один день. Грохот, начались бомбежки. Для людей это был стресс, для животных — вдвойне», — говорит Ирина Карпачева. Часть зверей попытались эвакуировать, но многие погибли в дороге. В итоге решили оставить зоопарк в городе и не закрывать для посетителей. Звери замерзали: отопления не было. Согревали всем, чем могли: сотрудники отдавали одеяла, пледы, а известная детская писательница-анималист Вера Чаплина принесла новое пальто — укрыла им бегемота.

Слон, наблюдая за сотрудниками зоопарка, сам начал тушить зажигательные бомбы песком. «Он посмотрел, как их забрасывают песком, и осыпал себя и всех вокруг», — рассказывает Ирина Карпачева. Зоопарк всю войну оставался островком довоенной жизни для детей, раненых солдат и всех москвичей.

Парки: танцы, несмотря на войну

1 октября 1941 года, когда фронт вплотную подступил к Москве, парк «Сокольники» официально закрыли. Его аллеи превратились в военный лагерь: здесь формировались три стрелковые и танковая дивизии.

Но едва враг был отброшен от города, «Сокольники» снова распахнули ворота. Уже летом 1942-го здесь зазвучала музыка на симфонической эстраде, закружились пары на веранде танцев, а зеленый театр собрал первых зрителей. В 1943 году открылся сезон в летнем драматическом театре, начал работу кинотеатр «Сокольники» — еще один островок мирной жизни.

22 июня 1943 года в Парке Горького открыли выставку трофейного оружия: по данным Музея Москвы, ее посетили более миллиона человек.

Зимой в саду «Эрмитаж» и во многих других парках заливали катки, даже в лютые морозы.

«Враг был отброшен, стало легче. Москва и москвичи постепенно возвращались к довоенной жизни. Горя и печали было много, работали по-прежнему трудно и тяжело, поэтому в редкие свободные часы старались выйти на улицу, послушать музыку, потанцевать. Столица оживала», — объясняет Ирина Карпачева.

Читальни в метро и самодеятельность после двойной рабочей смены

Заводские клубы, например клуб завода имени И.В. Сталина (будущий ЗИЛ), ставили спектакли. Люди работали по 12–16 часов, но находили силы и для творчества. Самодеятельность стала лекарством от усталости: в цехах звучали песни, в перерывах репетировали пьесы. Коллективы тоже выступали в госпиталях: люди могли и хотели петь, играть, танцевать, читать стихи.

Библиотеки спускались в бомбоубежища. «В метро устраивали читальные залы. Ленинка оставляла газеты на станциях — например, на “Соколе” можно было спуститься и почитать про последние новости», — уточняет Ирина Карпачева. У многих библиотек были подшефные госпитали. В Государственной библиотеке СССР имени В.И. Ленина (сейчас Российская государственная библиотека) разработали специальную подставку для книг, чтобы раненым бойцам было удобно читать лежа. Сотрудники библиотеки дежурили в госпитале: читали вслух, помогали писать письма родным.

9 мая 1945 года: когда на улицах запели

В Музее Москвы сохраняют воспоминания москвичей. Вот одно из них: «Поздно вечером 8 мая уже все легли, а сосед-инвалид, радиолюбитель, начал стучать всем в стены своими костылями. “Что случилось?” — спрашиваем. А он истошно кричит: “Всё! Всё! Подписали! Победа!” Мы все повыскакивали из кроватей, стучимся в двери, кто-то из окон кричит: “Победа!” И прямо в чем были, в ночных рубашках — во двор! Все целуются, плачут, смеются. Дожили, выдержали… В эту ночь и весь следующий день вся наша большая Москва, как коммунальная квартира, пела, плясала и… плакала. Как страшно, что не все дожили».

9 мая на работу никто не пошел, объявили стихийный выходной. Театральные и музыкальные коллективы устраивали выступления на улицах и площадях столицы.

«Наступил долгожданный день Победы. Даже незнакомые люди обнимали друг друга. Мы выступали на Красной площади целый день… Радости не было конца. Все ликовало. Под вечер пошел мелкий дождик. Народ с Красной площади не уходил. Мы на сцене держали над головами гитаристов зонтики, чтобы не намочило струны. Трепаки и чечетки били прямо по лужам», — вспоминала артистка цыганского театра «Ромэн» Ольга Деметер-Чарская.

От стен Кремля до разбомбленных стен фашистского Рейхстага отмечали Победу песнями и танцами.

«Все военные годы Москва старалась жить, как жила до войны. Конечно, было понятно, что жизнь не будет прежней, многие не вернулись в родной город, поэтому этот праздник всегда будет со слезами», —заключает Ирина Карпачева.

Зоопарк, елки в 1941 году, читальни в метро — все это было не бегством от реальности, а борьбой за нее. И борьба эта закончилась Победой.

«Культура Москвы»: гид по ярким событиям столицы

Оперативно узнавайте главные новости столицы в официальном телеграм-канале города Москвы.