Ювелирное искусство, рожденное в самоцветной полосе. Выставка «Урал: металл и камень» в «Царицыне»

21 июня

В музее-заповеднике «Царицыно» открыта выставка «Урал: металл и камень» — первая почти за 40 лет в Москве масштабная презентация авторского ювелирного искусства Екатеринбурга с середины ХХ века до наших дней. Экспонаты — от классических гарнитуров до авангардных экспериментов — раскрывают стиль уральских мастеров, где камень всегда остается главным героем. О выставке рассказал Сергей Винокуров, ее куратор, кандидат искусствоведения, старший научный сотрудник Екатеринбургского музея изобразительных искусств, доцент кафедры истории искусств и музееведения Уральского федерального университета.

Во глубине Уральских гор

«В 1950-е годы московские специалисты сильно влияли на зарождение уральской ювелирной школы, подсказывали идеи, присылали запросы — это подстегивало художников больше и больше отходить от традиционных ювелирных произведений в сторону использования декоративных природных качеств цветного камня и уральских самоцветов», — подчеркивает значимость представленной экспозиции, которую удалось показать в столице, Сергей Винокуров.

История школы началась в середине прошлого столетия, но ее корни уходят в первую половину XVIII века, когда города, без которого невозможно представить карту России, еще не существовало, но была заложена плотина на реке Исети и работали заводы. В 1726 году Василий Татищев, один из отцов-основателей Екатеринбурга, пригласил шведского резчика Христиана Рефа для обучения заводских рабочих шлифовке и огранке камней, которые те могли найти буквально у себя под ногами. По словам куратора, это специфика Урала: поделочный камень — дымчатый кварц или кусочек горного хрусталя — можно найти, просто споткнувшись об него в лесу.

Самоцветной полосой называется вполне определенная территория. Современные Уральские горы — одни из старейших в мире, поэтому они почти разрушенные и относительно невысокие, но когда-то были намного больше. Миллиарды лет назад здесь сформировались геологические условия, позволившие оказаться в одном пространстве особенной группе камней, таких, например, как кварцевые. «Это горные хрустали, дымчатые кварцы, знаменитые уральские аметисты, — рассказывает Сергей Винокуров. — При правильной огранке внутри них возникает красноватая искра, часто описываемая в литературе. К самоцветной полосе Урала относятся и запасы изумрудов. Единственное место в России, где они добываются, — у нас».

Философия материала: когда камень диктует форму

В XVIII веке в ювелирном деле использовали самоцветы, самый известный из которых — уральский изумруд, но к середине XX века ситуация изменилась. «Возникает новый запрос. Уже недостаточно условного золотого кулона с небольшой вставкой из ограненного кварца, — продолжает куратор, — нужны новые декоративные решения, потому что в конце 1950-х — начале 1960-х меняется и мода. Самоцветы отходят в тень, на первый план выходят цветные камни, с которыми уральские камнерезы работали до этого почти 250 лет».

Особое значение приобретает знание камня и понимание его особенностей. Например, у малахита есть рисунок, который важно подчеркнуть, а яшма бывает разных видов: однотонная, пестроцветная и даже пейзажная, когда в одном кусочке можно увидеть горную местность или озеро. Великое камнерезное мастерство проявилось сквозь столетия. «Во многих странах тогда так или иначе работали с цветным камнем, но лучше всех — именно уральские ювелиры», — говорит Сергей Винокуров.

СССР активно участвовал в международных выставках, а на возникновение московской, ленинградской или уральской школ влияло вышестоящее руководство. Знаковой стала Всемирная выставка в Брюсселе, куда привез свою продукцию свердловский завод «Русские самоцветы». Гарнитур Владимира Комарова был отмечен тогда специальным дипломом. А Московский дом моделей готовился к показу коллекции прет-а-порте в Париже, для которой брали спилы яшмы, малахита и родонита, использовавшиеся при создании специальных брошей для пальто. Одна из них — «Кавказ» Леонида Устьянцева — представлена на выставке.

В середине прошлого века представители ленинградской и московской школ тоже работали с цветным камнем, но его приходилось заказывать. Сохранились документы, как ленинградский завод запрашивает партию вставок из яшмы и родонита. Ювелиры из Ленинграда использовали то, что им присылали, у уральских же была большая свобода выбора: они могли работать с камнем в его природном виде. Такими произведениями славились ювелиры 1970-1980-х годов: они брали, например, необработанные кварцевые щетки с уникальной структурой, похожей на цветочный бутон, или разрезали сердолик и получали тонкие пластинки, напоминавшие листья засохшей ивы. «Когда мы со студентами или посетителями говорим об особенностях разных школ, я объясняю так: петербургский ювелир создает эскиз и под него подбирает материал. Для уральской ювелирной школы 1970-1980-х годов характерен сначала подбор материала, вокруг которого выстраивается образ», — подытоживает Сергей Винокуров.

Современные поиски: между прошлым и будущим

Развитие уральской школы прошло и через экспериментальные 1980-е, и коммерциализированные 1990-е. Сегодня некоторые художники высказывают мнение, что она и вовсе перестала существовать. Сергей Винокуров не вполне согласен: «Современные уральские мастера не идут напрямую по стопам предшественников. Во многом их путь коррелирует с тем, что происходит в мировом ювелирном искусстве в целом. Через этот этап проходит любая традиция, если мы говорим о школе как о традиции, когда у ювелиров возникает потребность как бы вырваться за ее пределы, опробовать новые тренды, поэкспериментировать с прессованной бумагой в эпоксидной смоле или использованием дерева. Но время от времени каждый из этих ювелиров все равно возвращается к камню. Неизбежны темы, связанные с Бажовым, Хозяйкой Медной горы, Данилой-мастером, региональной идентичностью. При их презентации не показать камень, не использовать его просто невозможно. И в этом, мне кажется, заключается особенность современного ювелирного искусства Екатеринбурга — при всем многообразии и кажущейся непохожести все равно можно обнаружить какие-то общие элементы».

На выставке, построенной хронологически, представлено около 200 предметов. Рассматривая экспонаты, можно задаться вопросом: насколько реалистично эксплуатировать такую красоту ежедневно? По словам Сергея Винокурова, представленные произведения искусства вряд можно надеть без особого повода, но в театр или музей под подходящий наряд колье или браслет Владислава Храмцова, Леонида Устьянцева или Александра Мирошникова подойдут идеально, главное — носить их с достоинством и благородной осанкой. У каждого экспоната — своя история, заботливо собранная в шкатулку драгоценностей под сводами Большого дворца музея-заповедника «Царицыно».

Рассмотреть все сокровища, а также попасть на тематические экскурсии можно до марта 2026 года. Билеты — на mos.ru.