«Гиперболоид инженера Гарина»: смотрим новый спектакль театра «Сфера»

В театре «Сфера» прошла премьера спектакля «Гиперболоид инженера Гарина» по одноименной повести Алексея Толстого. Режиссер — Глеб Черепанов, известный по постановкам в Центре имени Вс. Мейерхольда, «Школе современной пьесы», Et Cetera, Центре драматургии и режиссуры. В 2014 году спектакль «Удивительное путешествие кролика Эдварда» принес ему премию Олега Табакова за успешный режиссерский дебют на сцене МХТ имени Чехова.
«Гиперболоид инженера Гарина» — первая работа Черепанова в театре «Сфера» и его первое обращение к советской фантастике.

Советский сай-фай

На создание фантастического романа об инженере Петре Гарине, пытающемся захватить мир с помощью мощного лазера и сотрудничества с заграничным миллиардером, Толстого вдохновила Шуховская башня. Она была построена в 1922 году, а последнюю точку в «Гиперболоиде инженера Гарина» писатель поставил в 1927-м.

Это было время бума сай-фая в Советской России. Молодая страна начинала застраиваться конструктивистскими сооружениями (Шуховская башня стала первым из них), наука шла вперед, и это находило отражение в культуре.

В 1925 году Александр Беляев написал роман «Голова профессора Доуэля», в котором гениальный злодей оживляет голову профессора и заставляет ее работать на себя. Тогда же выходит повесть Михаила Булгакова «Роковые яйца» о перестаравшихся генетиках и атаке монструозных змей, крокодилов и страусов. В 1927 Александр Грин создал «Человека-амфибию», в которой умирающего ребенка спасают, пришив ему жабры, но обрекают на дальнейшую сложную жизнь среди обычных людей. Алексей Толстой в 1923 году написал «Аэлиту» — роман, в котором советские люди отправляются на Марс, находят там цивилизацию гуманоидов и устраивают революцию.

На работу над «Гиперболоидом» у Толстого ушло несколько лет. Чтобы сделать фантастическую историю достоверной, ему пришлось изучить теорию молекулярной физики, много советоваться с известными академиками. Роман претерпевал редакции — главы сокращались, исчезали отдельные сцены, менялась стилистика.

Жесткий, беспринципный, талантливый 

В СССР роман был дважды экранизирован. В 1965 году вышел фильм «Гиперболоид инженера Гарина» Александра Гинцбурга, а в 1973-м — «Крах инженера Гарина» Леонида Квинихидзе. На театральных подмостках драма об алчном ученом ставилась редко. Перенести ее на сцену — давняя мечта Глеба Черепанова. Когда театр «Сфера» предложил сотрудничество, режиссер сразу предложил поставить спектакль по роману Толстого.

«Роман хорош тем, что в нем есть почти детективный сюжет, который будет держать зрителя в напряжении», — говорит он.

Спектакль разбавлен цирковыми номерами — выступлениями мимов, фокусами, зонгами из «Трехгрошовой оперы» Бертольта Брехта. «Веселый трагифарс» — так называет свой спектакль режиссер.

О главном герое он отзывается с симпатией: «Это талантливый человек, очень обаятельный, харизматичный, привлекательный для людей, которых он подчинил. Потом он превратится в чудовище, в монстра, но в начале своего пути он мне очень близок».

Актер Анатолий Смиранин, который играет инженера, признается: с персонажем его связывает фанатичность, с которой он берется за новую роль.

«Это очень жесткий, беспринципный человек. У него нет бога, он не верит в человечность и во все основные жизненные принципы, по которым мы живем. У него есть только собственная история. Эгоист», — говорит он.

Интуиция и необычные репетиции

Единственную женскую роль — яркую артистку и авантюристку Зою Монроз — сыграла Валентина Абрамова, которая работает в «Сфере» с 2003 года. В миллиардера Роллинга перевоплотился Народный артист России Дмитрий Ячевский. Глеб Черепанов впервые работает с этими актерами, так что кастинг проводил интуитивно, хотя и советовался с главным режиссером Александром Коршуновым.

«Мне кажется, они вначале были немножко напуганы мной и тем, что я сразу им показывал, как нужно делать. Но при этом мы шли с разных сторон к одному. В итоге мы начали друг друга слышать, понимать, чувствовать, как всегда это происходит в театре. Мы с интересом друг к другу присматривались», — говорит он.

Анатолий Смиранин рассказал, что репетиции с Черепановым проходили не так, как привыкли актеры «Сферы»: приходилось долго сидеть за столом и разбирать сцены, вместо того чтобы сразу выйти на сцену. Но в итоге, считает актер, все встало на свои места: «Что мне понравилось в Глебе — он всегда держал в голове то, что он хочет, и знал, как это все будет. У него с самого начала была идея, репетиционный план. Вместе с этим он всегда давал нам творческую свободу».

Зал–декорация 

Главная особенность театра «Сфера» — сцена, окруженная кольцом зрительного зала. Актеры видны как на ладони из любой точки. Для Глеба Черепанова работа в таких условиях стала вызовом, который он с успехов принял. В этом открытом пространстве он смог показать и лучи гиперболоида, и разрушения, и действие, разворачивающееся одновременно в разных точках Земли.

«Здесь интересная ситуация и для режиссера, которому нужно все продумать, и для артиста — ему некуда скрыться в прямом смысле слова, потому что нет никаких кулис», — говорит он.

К основной сцене Глеб Черепанов добавил еще несколько игровых площадок прямо среди кресел, так что актеры оказываются рядом со зрителями, на расстоянии вытянутой руки. Действие перемещается от площадки к площадке, и мы переносимся из парижского ресторана в кабинет следователя в Ленинграде, как будто смотрим кино.

Монтажные склейки, продиктованные пространством, пришли из времени создания романа «Гиперболоид инженера Гарина». Вторая половина 1920-х в СССР — это не только расцвет литературной фантастики, но и эпоха смелых экспериментов в кинематографе: в это время творили Сергей Эйзенштейн, Дзига Вертов, Лев Кулешов.

Впрочем, несмотря на очевидный кивок в сторону советского авангарда, время в спектакле не определено четко. Костюмы и прически — из немого советского кино, тема — из сегодняшнего дня. Черепанов уверен: спустя почти 100 лет роман Толстого не утратил своей актуальности.

В следующий раз спектакль покажут 15 и 25 мая.