Осенью этого года исполнится 20 лет с тех пор, как один из самых узнаваемых театров столицы переехал в свой постоянный дом по адресу: Фролов переулок, дом 2. Шесть лет назад началось строительство второй очереди здания на Мясницкой улице, и вскоре оно обрело привычный сейчас вид, а центральный вход расположился в пешей доступности от станции метро «Чистые пруды». «Культура Москвы» побывала в театре на экскурсии, в ходе которой выяснила специфику его архитектуры, секрет кресел большого зала и роль Анатолия Эфроса в жизни Александра Калягина.
Анатолию Эфросу — 100
Первым делом отправляемся на капитанский мостик корабля — в кабинет художественного руководителя Московского театра Et Сetera народного артиста РСФСР лауреата Государственных премий СССР Александра Калягина. Съемочной группе пришлось подождать аудиенции ввиду затянувшегося собрания коллектива: понедельник — день тяжелый, нужно всех выслушать, раздать ценные указания и зарядить на новую рабочую неделю.
Александр Александрович встречает очень радушно, по-домашнему, предлагая чай и мягко улыбаясь вопросам и любопытству. А поразглядывать есть что: просто сидеть рядом с легендой советского театра и кино — уже большая честь, но кабинет, подобно музею, полон занимательных экспонатов. Здесь и глобус, и многочисленные книги, статуэтки, часы, на стенах — памятные фотографии и афиши спектаклей.
Зачарованный взгляд останавливается на большом черно-белом постере фестиваля памяти Анатолия Эфроса в Санкт-Петербурге, который проходил в апреле 1993 года. Следом рождается вопрос об учителях и наставниках Александра Калягина, среди которых Анатолий Васильевич занимает особенное место. «Это долгий разговор. Потому что каждый раз, когда я говорю об Эфросе, у меня искренне какая-то волна поднимается. От улыбок до слез, от каких-то видений его спектаклей до похорон», — делится мэтр. Александр Александрович мечтал сыграть в постановках именитого режиссера и смог реализовать это заветное желание в двух его спектаклях в начале 1980-х на сцене МХАТа: «А компания какая у нас в “Тартюфе” была! Что ни актер, то эпоха целая. И Станислав Любшин, и Анастасия Вертинская, и Нина Гуляева, и Юрий Богатырев. Всё, всё что надо». В те годы там служил и другой не менее известный и заслуженный мастер, чья фигура также оказала сильное влияние на будущего основателя театра Et Cetera, — Олег Ефремов, выдающийся педагог и незаурядная личность. «Он же такой обаятельный был, поверьте мне, он действовал просто магически на всех», — вспоминает о нем Александр Калягин.
Поговорили мы и о современном театре, и о режиссерских открытиях, и о другом мышлении нынешних постановщиков. А после отправились в фойе смотреть выставку, посвященную Анатолию Эфросу, которому 3 июля исполнилось бы 100 лет.
«Месяц в деревне». Как Эфрос поставил «самую скучную» комедию Тургенева«104 страницы про любовь». История легендарного спектакля Анатолия Эфроса
А где же все-таки Годо?
После музейной экспозиции Тимофей Дунаев, актер театра, устроил небольшой экскурс в историю: «Et Cetera основан в 1992 году выпускниками школы-студии МХАТ курса Александра Александровича Калягина. 2 февраля 1993 года был сыгран первый спектакль по пьесе Антона Павловича Чехова “Дядя Ваня” с Василием Лановым и Владимиром Симоновым в главных ролях на сцене Театра имени Пушкина. А потом мы переехали в пространство на Новом Арбате (дом 11), где, собственно, обосновались на несколько лет. И началось строительство вот этого здания здесь, на Мясницкой улице».
Александр Калягин работал над каждым этапом строительства, участвовал непосредственно в разработке проекта, влияя на архитектуру здания, а также на его внутреннее и внешнее содержание. В основе стиля — постмодернизм, но вообще в философии театра, его интерьере и экстерьере доминирует эклектика — смешение разных направлений. По словам Тимофея Дунаева, и в репертуаре можно найти абсолютно разные спектакли как по форме, так и по смыслу — от классических произведений, подобных «Борису Годунову» в постановке Петера Штайна, до более современных интерпретаций — «Утиной охоты» и «Мандата» авторства Владимира Панкова, нынешнего художественного руководителя Московского государственного театра «Ленком Марка Захарова».
Классицизм, барокко, рококо прослеживаются во всем: в отделке, лепнине, оформлении, в том числе при входе в большой зал. Он поражает не только вместительностью (528 посадочных мест!), но и в первую очередь неизбежно привлекающими внимание креслами. «Они совершенно уникальные, — комментирует Тимофей Дунаев, — сделаны на миланской мебельной фабрике специально для театра Et Cetera. Здесь 11 видов кресел, для которых разрабатывались, рассматривались эскизы, лично Александр Александрович утверждал. Они имитируют виды кресел, которые стояли в разных зрительных залах известных театров в разные времена: в “Комеди Франсез”, “Пале-Рояль”, в Лондоне, Испании. Вот такая загадка. То есть люди заходят в зал — и сразу здесь присутствует некая театральность, тайна».
Загадки на этом, впрочем, не заканчиваются. Если приглядеться, можно заметить, что правая и левая стороны бельэтажа оформлены в разных стилях, а центральная ложа смещена относительно центра вправо (если смотреть на нее со сцены). То же самое с проходами — они довольно нестандартные.
Сам зал как будто воспроизводит цитату из пьесы Уильяма Шекспира: «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры. У них свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль». В Et Cetera таким образом и публике предлагают немного поиграть, почувствовать себя частью волшебства, которое создают для них актеры, режиссеры и техническая команда. Усиливают эффект и ложи, каждая из которых носит имя определенного драматического персонажа. «Есть ложа Тартюфа из одноименной пьесы Мольера. Есть ложа Митрофанушки — это у нас “Недоросль”. То есть, когда вы покупаете билет, у вас не правая сторона, третья ложа, а, допустим, ложа Ариэля из произведения Шекспира “Буря”», — поясняет Тимофей Дунаев. А центральная ложа названа в честь героя наиболее известной пьесы Сэмюэла Беккета, которого все другие персонажи бесконечно обсуждают, но он так и не появляется. Билеты в нее не продаются — она так и стоит пустой в ожидании Годо.
Et Cetera, Et Cetera, Et Cetera…
Заглянув по дороге в Эфросовский зал и восхитившись винтовой лестницей, отправляемся вместе с Дмитрием Мозговым, заместителем художественного руководителя Московского театра Et Cetera по творческим вопросам, в еще одно пространство для представлений. В малом зале проходят камерные спектакли и поэтические вечера, проводится лаборатория, где молодые режиссеры, драматурги, актеры пытаются найти новый язык, нащупать новую эстетику. «И иногда у нас случаются очень интересные открытия именно на малых сценах нашего театра», — делится Дмитрий Мозгов.
Театр Et Cetera активно участвует в культурной жизни Москвы и разных городских акциях: недавно один из спектаклей показали в парке «Зарядье», ярко отмечали и майскую «Ночь в музее». Здесь проходят творческие вечера и встречи, любой зритель, попутно изучая замысловатое убранство здания, сможет найти что-то интересное: уникальную люстру (и не одну), сцену, входящую в тройку московских лидеров по техническим возможностям, роскошные кулуары, временные выставки и громкие премьеры. Повсюду незримо присутствует Александр Калягин — сердце и душа театра, а порой он возникает очень даже очевидно и не только на сцене: то тут, то там встречаются ростовые фигуры мэтра, с которыми охотно фотографируются зрители.
На первом этаже, где расположен музей, можно прочитать слова Александра Александровича, витиевато выведенные на прямоугольной табличке: «Et Cetera в переводе с латыни — и так далее, и тому подобное, и прочее… Мне кажется, прекрасное имя для театра. Суть его устремлений — соединять разные школы и разных художников, одним словом, et cetera…» Этот сезон подходит к концу, но продолжение в следующем непременно будет — увидимся в театре!
Изучить репертуар Et Cetera и приобрести билеты можно на mos.ru.
